Восстань, о, Греция, восстань!

Пушкин никогда не был за границей, но зато во время своей ссылки четыре года жил на юге России, в Кишиневе и Одессе, которая в те времена была фактически «греческим» городом. Там все богатые купцы и судовладельцы были греками, возили в Европу русское зерно. Во времена ссылки наш поэт сблизился с Александром Ипсиланти, главой «Филики Этерии», тайного общества, которое готовила в Элладе восстание против турецкого владычества.

В незаконченной главе «Евгения Онегина» Пушкин писал: Тряслися грозно Пиренеи, Волкан Неаполя пылал, Безрукий князь друзьям Мореи Из Кишинева уж мигал... «Безрукий князь» - это отважный Ипсиланти, потерявший руку в боях против Наполеона в рядах русской армии, а Морея – полуостров Пелопоннес, где против турок восстали греки. Если бы царь отпустил мятежного поэта за границу, то безо всякого сомнения, Пушкин оказался бы там, куда поехал лорд Байрон - его великий собрат по перу, умерший в восставшем греческом городе Миссолонги. Но судьба распорядилась иначе... Кстати, среди предков Александра Сергеевича были греки. Один из сподвижников Петра 1, прадед Пушкина Абрам Петрович Ганнибал был женат на гречанке.

Источник: Книга Владимира Малышева «РУССКАЯ ГРЕЦИЯ»,

издание Business Greece